Волны поэтического моря накатывают на Россию с периодичностью в двадцать-тридцать лет, и каждое поколение даёт новые имена этих странных и удивительных людей – поэтов. С одним из них, Ренатом Рахимовым, мы беседуем в уютном уфимском кафе.
– Ренат, обычно среда формирует человека, а в твоём случае это сработало?
– Даже очень: отец – художник, дядя – музыкант. Сам я выбрал другое направление в творчестве, хотя первое своё стихотворение написал, не прочитав до этого ни одного чужого. Позже предстояло знакомство с Николаем Гумилёвым и следовавшими за ним поэтами «серебряного века»: Мандельштамом, Ахматовой, Мариенгофом, Есениным. Их стихи, прочитанные на одном дыхании, были очень созвучны моему мироощущению. Поэзия «серебряного века» была камертоном, звучала в унисон с жизнью многих людей на протяжении столетия, подпитывала поэтов сороковых годов, «шестидесятников», рок-поэзию восьмидесятых, и очень актуальна сегодня.
– Поэты того времени были объединены в различные группы: имажинисты, акмеисты, символисты, футуристы, а есть ли такие сообщества в Башкирии?
– Мне по молодости казалось, что я чуть ли не единственный из пишущих здесь стихи, и было настоящим открытием, что молодых поэтов оказалось много. Есть и хорошие, а некоторые просто отличные. Как-то само собой возникла идея создать группу. От друзей я узнал, что есть молодые поэты, имевшие скорее негативную известность, пишущие «неправильно». Этим они меня и заинтересовали. Ребята с радостью ухватились за мои идеи покорения поэтических вершин. Так и возник «Арт-клуб 15:31. Вход только для посторонних!». В основном составе группы – пять человек, а обычное место наших сборов – кухня. Роли у нас распределились таким образом: Мария Панчихина – «шеф-повар» поэтической кухни; Алекс Форс – идейный вдохновитель, системный администратор, «обладатель косички на виске», гений; Ольга Лебединцева – наша любимица, журналист, гран-при Международного поэтического конкурса «Mew-Fest 3»; Кирилл Александров – координатор, лауреат Всероссийского конкурса молодых поэтов «Мцыри»; и я – Ренат Рахимов – радушный «хозяин кухни» и по совместительству лидер музыкальной группы, которая исполняет мои песни. Однако количество участников нашего Арт-клуба намного больше и не ограничивается какими-либо рамками.
– Неужели в Уфе так мало поэтических групп, что вам пришлось создавать ещё одну?
– Да нет здесь никаких групп, есть поэты, не объединённые ни по стилю, ни по направлению, ни по какому-либо другому принципу; собираются на «литературные среды», при этом часто даже не знают, как кого зовут, теряется смысл поэтического братства, вкус и цвет, направление, остаются лишь ямбы да хореи. А в группе как в семье: здесь взаимовыручка, все помогают друг другу, и критики неслабой, какую может высказать только собрат, тоже достаёт, а иначе роста не будет. Есть у нас такой поэт Шрш Рабинович, желчный, независимый, с очень тонким чувством поэзии, вот он для меня самый главный критик, не скрывающий по дружбе моих недостатков, а если у меня получилось что-то хорошо, он не будет завистливо отмалчиваться. Такие отношения в группе сильно отличают нас от других уфимских поэтов, аплодирующих сами себе и не подверженных качественным изменениям из-за отсутствия критического взгляда со стороны.
Администрация Аскинского района Башкирии в 2015 году выделила женщине из детского дома неподходящую для проживания квартиру: не было горячей воды и утеплителя, не работала вентиляция. Ремонт был сделан только после заявления прокурора в суд.
– А можно ли как-то определить творческое направление вашей группы?
– Прежде всего, это лирика как синоним Вселенской Любви, ею наполнено всё на нашей Земле, каждая строчка моих стихов о ней…
Я мимолетный,
И в то же время великий,
Как автограф писателя на обороте.
Я понял-
Микеланджело Буонарроти
В каждом камне
на ощупь
искал её лики,
Как одержимый.
В темноту рыча
По ту сторону очков
Её видел Рэй Чарльз.
О ней...
Именно о ней все стихи Есенина...
Я впервые поцеловал её
В прошлое воскресение.
Стихи могут быть глубоко лиричны, правдоискательски агрессивны, могут быть, вроде бы, ни о чём, но главенствует в них всегда Любовь.
– А до простых слушателей ваши стихи доходят?
– Мы выступаем в самых разных местах: в парках, кафе, в кинотеатрах. Публика разная, кто-то приходит специально поучаствовать в мероприятии, гораздо больше случайных людей, многие из которых заинтересовываются происходящим, начинают принимать в нём участие, и это, мне кажется, самое главное в наших выступлениях. Мы не пользуемся определёнными сценариями, все наши «поэтические вечера» проходят спонтанно; кто-то один задаёт тему, следующий развивает её, причём, как правило, с противоположной позиции. Получается живой диалог.
– Возможно, надоевший уже вам вопрос: почему «15:31»?
– На сегодня это – «время явления Девы Марии в Лондонской Церкви в 1531 году». И каждый раз ответ будет разным – это традиция. Как-то автор названия Алекс Форс забыл, почему он дал группе такое имя, и с тех пор каждый из нас волен толковать его значение по-своему. Мало того, когда кто-нибудь из нас даёт интервью, он представляется руководителем группы, как бы беря ответственность за всё, что в ней происходит, на себя.
– Как тебе видится ваше будущее?
– Я процитирую кусочек моего стихотворения:
Построю город
Из брошенных
В мою спину камней
Для прошенных
И непрошенных,
Пришедших ко мне,-
Выше Вавилона,
Величественней Трои…
Хвала Аллаху –
Есть из чего строить!
Это если говорить обо мне, а что касается группы, то сейчас мы в активном развитии, каждый, оставаясь в «Арт-клубе 15:31», создаёт свои проекты. На нашей «кухне» идёт постоянная работа над чем-то новым, при этом, если идея не кажется безумной, мы от неё отказываемся. Нам радостно, что у нашего дела есть продолжатели. К примеру, это новая поэтическая группа «Трамвай №13». А я организовал музыкальную группу, которая исполняет мои песни, и это ещё одна возможность выделить особенности стиха, вдохнуть в него новое звучание, новый смысл. На мой призыв откликнулись музыканты настолько разных направлений, что это не должно было звучать вовсе, но что удивительно, музыканты-антагонисты, загоревшись моей идеей, нашли общий язык, и всё получилось, музыка и стихи срослись в одно целое. Правда, теперь у меня не хватает времени на организаторскую работу в нашей «кухне», пришлось всё взвалить на плечи Кирилла Александрова.
– А что ты думаешь о будущем поэзии на нашей малой Родине и в России?
– Это и просто, и сложно одновременно. Поэты у нас не переведутся, но заниматься творчеством, своим любимым делом и получать отдачу, и моральную, и материальную, у нас очень трудно. Мы находимся как бы в спальном районе России, где на творчество смотрят в лучшем случае как на баловство. Культура у нас субсидируется по остаточному принципу, молодым издать свои стихи не за свой счёт просто нереально. Я думаю, что именно поэтому от нас уезжают самые талантливые, самые достойные. Да, они становятся известными, обретая даже мировую славу, и это делает честь нашей республике, но чего они смогли бы добиться, оставаясь здесь? Думаю, ответ ясен.
– Завершая нашу беседу, хочется сказать о главном: поэзия в России – явление настолько уникальное, что это тема для ещё очень многих диссертаций, поэзия в том виде, в каком она существует в нашей стране, не встречается больше нигде, в поклонниках у великих русских поэтов всегда был практически весь народ, редко кто не знает их имён и их произведения. Конечно, в какие-то времена интерес этот ослабевает, и причины здесь скорее наносные, не духовные, ведь какие бы тяжёлые испытания не выпадали нашему народу, душа его не умирала.
