Пресловутый «квартирный вопрос» испортил не только москвичей. Все помнят обещания Михаила Горбачёва осчастливить к 2000 году каждую семью отдельным жильём, последующие многоходовые и разнообразные национальные проекты и программы строительства доступного и по стоимости, и по месту расположения жилья. Да только привели эти меры не к решению застарелой проблемы, а к неожиданному обогащению некоторых чиновников самого разного уровня, появлению фирм-однодневок, неблагонадёжных застройщиков и колоссальному росту преступности в сфере экономических отношений и строительства.
Те, кого традиционно называют «социально незащищённая группа населения», пострадали от действий или бездействия чиновников больше других. Зачастую именно потому, что защитить – некому.
В 2011 году Интернет взорвался заголовками: «Уфимский подросток объявил голодовку!», «В Уфе дети-сироты объявили голодовку из-за того, что местные чиновники решили их «уплотнить». В сети появилось видеообращение тринадцатилетнего Айрата Муллаянова к тогдашнему президенту России Дмитрию Медведеву. Спустя короткое время СМИ, подконтрольные действующей власти, поспешили сообщить, что инцидент исчерпан, сироты жильё получили, голодовка подростка прекращена.
На дворе идёт к своему завершению 2013 год, но история противостояния конкретной, состоящей из нескольких человек «социально незащищённой группы населения», властным структурам продолжается, и не видно ему конца-краю.
Увы, нам всем, господа «цивилизованное общество».
Первая катастрофа
Они пришли к нам в редакцию вдвоём – Нурсиля Мухаметовна Вагапова и Айрат Муллаянов. Скромно присели в холле на диванчик, разложили документы и начали свой грустный неторопливый рассказ.
Как водится в последнее время, история отдельно взятой семьи началась в тяжёлый для всей страны период. Тогда, когда над головами советских ещё людей разразилась «катастройка».
Гузелия Муллаянова – сестра Нурсили Вагаповой – в 1991 году была вынуждена бежать из некогда «хлебного» и гостеприимного Ташкента в Уфу. Развал СССР и разгул суверенитетов привёл тогда к массовому нарушению прав некоренного населения на окраинах советской империи и исходу большого количества людей самых разных национальностей в Россию. Не избежали этой участи и Гузелия Муллаянова со своей несовершеннолетней дочерью Оксаной Мельниченко. Им пришлось бросить в столице Узбекистана однокомнатную квартиру и податься на малую родину.
Постперестроечная Башкирия приняла беженку неласково.
Зарегистрировавшись в заброшенном аварийном доме №39 по улице Советской посёлка Прибельский Кармаскалинского района республики, Гузелия с дочерью лишь в октябре 1994 года получили российское гражданство и статус вынужденных переселенцев. Собрав все необходимые документы для получения денежных средств на приобретение жилья, Гузелия сдала их в местный орган труда и занятости населения, но к ожидаемым результатам это не привело – ни денег, ни жилья женщина так и не увидела.
Ребёнка нужно было воспитывать в нормальных условиях, и Гузелия, подобно героине романа «Унесённые ветром» Скарлетт О’Хара, искала выход из создавшейся ситуации. В 1996 году женщина вышла замуж за Рамиля Муллаянова и переехала вместе с дочерью в его служебную квартиру. В августе того же года родился сын Айрат, и, казалось, всё, буря миновала, и можно жить дальше долго и счастливо, но злой рок продолжал преследовать беженку из когда-то братского Узбекистана и на родине. В декабре 1997 года Рамиль Муллаянов был осуждён к трём годам лишения свободы, отсидел, вышел и… пропал без вести. В 2003 году постановлением Кармаскалинского районного суда Р.А. Муллаянов был признан безвестно отсутствующим с ноября 2000 года. Забегая вперёд, скажу, что в июне 2013 года он признан был умершим, и месяцем позже было выдано свидетельство о его смерти.
Радий Хабиров, возглавляющий Башкирию, распорядился изъять у собственников земельные участки для строительства на их территории Восточного выезда из Уфы.
В начале «нулевых» одинокую женщину с двумя детьми на руках выгнали из служебной квартиры мужа. За неимением какого бы то ни было заработка, Гузелия пошла скитаться по деревням, выпрашивая милостыню. Но слишком тяжёлой оказалась для неё жизненная ноша, и спустя короткое время на почве колоссального неблагополучия у женщины развилось тяжёлое психическое заболевание, которое привело её в 2004 году к инвалидности, спустя ещё два года – к недееспособности. Детей к тому времени разделили – в августе 2000 года Нурсиля Вагапова привезла Оксану в Уфу, и определила её на учёбу в Башкирский лицей-интернат. Айрата определили в Кармаскалинский детский дом, который в 2008 году благополучно расформировали по постановлению Правительства РБ. Как рассказывает сам Айрат, он очень хотел жить с мамой и сестрой и поэтому сбежал в мае того же года в Уфу. Подросток был полон решимости пройти весь путь от Кармаскалов до Уфы пешком, но, к счастью, его подобрал проезжавший мимо пожилой мужчина и привёз к родне.
Чиновничья война
Гузелия и Оксана с 2004 по 2008 годы жили в Ленинском районе столицы республики в деревянном бараке 17/9 по улице Коммунистической. Им досталась «коммуналка», в одной из комнат которой после переселения Нурсили Вагаповой в новую квартиру оставались проживать зарегистрированные в ней родственники Нурсили Мухаметовны – бывшая невестка Светлана и внук Артём. Особый привкус истории добавляет тот факт, что дом был признан непригодным для проживания ещё при Советской власти, а построен и вовсе на её заре, в 1930 году.
В 2005 году Оксана Мельниченко была признана сиротой, а, поскольку тогда девочка ещё не достигла совершеннолетия, опекуном была назначена проживающая там же её бабушка, Сайма Сайфутдинова. В 2008 году опекуном несовершеннолетнего Айрата, как и недееспособной Гузелии, была назначена сама Оксана, которой к тому времени исполнилось 20 лет.
Годом позже девушка обратилась в прокуратуру Ленинского района Уфы с заявлением о том, что они с Айратом относятся к категории детей-сирот и обеспечить брату надлежащие условия обучения в бараке, признанном аварийным в 1979 году, Оксана не в состоянии. Прокуратура в своём ответе проигнорировала, что Оксана – сама сирота, зато отписала, что «за несовершеннолетним А.Р. Муллаяновым закреплено жильё по адресу: Респуб-
лика Башкортостан, Кармаскалинский район, посёлок Прибельский, ул. Советская, д. 39». Напомню, речь идёт о полуразрушенном доме 1915 года постройки, пережившем несколько пожаров! Кроме того, прокуратура не проверила тогда, на каком основании за сиротами были закреплены аварийные дома, пообещав лишь, что «дом №17/9 по ул. Коммунистической включён в список расселения на IV квартал 2009 – II квартал 2010 года».
Официальный адрес нового места жительства – г. Уфа, ул. Г. Амантая, д. 9. По логике чиновников, все они – малоимущая и теперь уже недееспособная вдова инвалида Великой Отечественной войны С.А. Сайфутдинова, сироты О.В. Мельниченко, А.Р. Муллаянов и малоимущая С.Г. Вагапова с сыном Артёмом – должны были уместиться в комнате площадью 19,8 кв.м обычной трёхкомнатной квартиры, согласно строительным стандартам (СНиП 31-01-2003), предназначенной лишь для одной семьи из четырёх человек. Вместо предоставления минимальных 14 кв. м на человека, положенных по закону, чиновники решили затолкать в одну комнату три разных семьи. Снова забегая вперёд, скажу, что ещё две комнаты занимают другие семьи, в составе которых женщина, больная туберкулёзом, и взрослый мужчина асоциального поведения. Последний в августе 2011 года избил Айрата Муллаянова, после чего Нурсиля Вагапова увезла сирот к их недееспособной матери в квартиру в доме №96/5 по улице Аксакова. Это жильё было куплено ею совместно с сыном в 2008 году и в этот момент очень пригодилось, поскольку в той ситуации сиротам и тяжело больной Гузелии Муллаяновой деваться было некуда.
Так вот, решением Ленинского районного суда от 16 июля 2010 года по иску администрации Уфы три семьи, проживающие в аварийном жилье, состоящие на очереди, ведущие раздельное хозяйство, были выселены. 9 марта 2011 года судебные приставы исполнили решение суда о выселении в полном объёме. А незадолго до этого, в ночь с 23 на 24 февраля, нежилой подъезд деревянного барака загорелся. По сведениям Центра общественной информации, за несколько дней до происшествия там была обнаружена заготовленная кем-то заранее канистра с бензином и перерезан телефонный кабель. Обошлось без жертв, но пожар заставил задуматься всех, кто отказывался выселяться добровольно.
Член фракции ЛДПР в Башкортостане Айгуль Ханафина отказалась от депутатского мандата – решение об ее уходе должны принять на ближайшем заседании. Известно, что она была помощницей депутата партии ЛДПР Ивана Сухарева.
В день принудительного выселения тринадцатилетний подросток объявил голодовку. Для него это была крайняя и исключительная форма протеста против того произвола, который совершали власти по отношению к нему и близким людям.
Айрат продержался десять дней. Голодовку он прекратил лишь после того, как органы опеки пригрозили сиротам, что в кратчайшие сроки подросток может оказаться в детском доме. При этом Оксану обвинили в том, что это она – двадцатилетняя студентка, на чьих плечах лежит ответственность за брата и недееспособную маму, виновата в том, что не может создать Айрату нормальных условий для жизни и подвергает его опасности.
Тяжёлая артиллерия
Известный правозащитник, председатель Башкирского Регионального отделения Российской объединённой демократической партии «Яблоко – Зелёная Россия» Сергей Наумкин отстаивал интересы этих инвалидов и сирот в судах разных инстанций и возмущён происходящим. Ситуация выявила системный кризис в целом, и речь идёт не только о жилье.
– С февраля 2008 года Г.М. Муллаянова проживает по адресу: г. Уфа, ул. Аксакова, 96/5-26 в квартире, принадлежащей её сестре Н.М. Вагаповой, состоит на учёте в психиатрическом диспансере №6 по месту жительства, – пишет в своём блоге уфимский правозащитник. – 4 октября 2011 года Гузелия была снята с регистрационного учета в посёлке Прибельский Кармаскалинского района РБ. Положенную ей пенсию она получала по месту жительства в Ленинском районе г. Уфы. Но в связи с отсутствием регистрации выплата пенсии была прекращена с 1 августа 2012 года.
Нурсиля Мухаметовна несколько раз пыталась прописать сестру по месту её фактического проживания, но безрезультатно.
В настоящее время дом №96/5 по ул. Аксакова также признан аварийным, жильцов переселяют, Н.М. Вагаповой предложена однокомнатная квартира в микрорайоне Баланово Дёмского района г. Уфы. Но она не переедет туда, пока не будет решён жилищный вопрос её родственников.
– Недееспособная Гузелия Муллаянова страдает заболеванием, которое, согласно Жилищному кодексу РФ, ряду федеральных законов и постановлений правительства страны даёт ей право на отдельное жилое помещение и на дополнительную жилую площадь, предоставляемую во вне-
очередном порядке, – продолжает Сергей Наумкин. – Такими же правами обладает и дочь Гузелии – Оксана Мельниченко. А сын Айрат имеет право на получение отдельной квартиры или жилого дома во внеочередном порядке как ребёнок-сирота, не имеющий закреплённого за ним жилья в силу Федерального закона №15-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в части обеспечения жилыми помещениями детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей» от 29 февраля 2012 года. Но никто из них – два инвалида с несовместимыми заболеваниями и сирота – до сих пор не имеют никакого жилья!
У чиновников из администраций г. Уфы и Ленинского района три года назад была возможность исполнить свои должностные обязанности и социальные обязательства по отношению к Муллаяновым и Мельниченко при расселении аварийного дома №17/9 по ул. Коммунистической, в одной из комнат коммунальной квартиры №2 которого в то время проживали Оксана – студентка Башкирского госуниверситета и её младший брат Айрат, для которого она была опекуном.
Теперь сама Оксана нуждается в опеке, став инвалидом с тяжким диагнозом. Вслед за матерью, теперь уже молодая девушка не выдержала испытаний, предложенных ей судьбой в лице башкирских чиновников, и потеряла психическое здоровье.
По мнению правозащитника, администрация г. Уфы и суд своими действиями и постановлениями о выселении и предоставлении жилого помещения без учёта нормы предоставления, состава семьи, состояния здоровья, наличия малолетних детей, инвалидов, сирот и лиц разного пола, не являющихся супругами, нарушили общепризнанные, конституционные и гражданские права, свободы и законные интересы малолетних детей, сирот и инвалидов. Поруганы ряд статей Конституции России, которые гарантируют, в частности, равенство всех перед законом и судом, свободу передвижения, выбора места жительства, защиту материнства, детства и семьи, социальную защиту и обеспечение, права на жилище, охрану здоровья, благоприятную окружающую среду, справедливое судебное разбирательство.
Поэтому всё, что осталось Айрату Муллаянову – написав плакат в защиту самого себя, своей сестры и мамы, выходить с ним на одиночные пикеты, участвовать в массовых мероприятиях, готовить новое видеообращение к нынешнему президенту РФ Владимиру Путину. При этом семнадцатилетний подросток не исключает и новую голодовку.
Только большой надежды на эти крайние меры гражданского протеста, отстаивания своих прав и свобод у него уже нет. Ведь два с половиной года назад «принятые по обращению меры» проблем сирот не решили.
Наоборот, за это время возникли новые.
Так, согласно действующему законодательству, несовершеннолетний сирота имеет право на полное государственное обеспечение. Однако после поступления в Уфимский государственный колледж радиоэлектроники в 2012 году Айрат и его опекун Нурсиля Вагапова с удивлением обнаружили, что в переводе на то самое полное государственное обеспечение сироте отказано! Снова битва с чиновниками, многомесячное отстаивание своих прав, и только благодаря обращению к правозащитникам и в Прокуратуру Кировского района г. Уфы вопрос решился частично в пользу Айрата. Его перевели на бюджетную форму обучения, но вовсе не как студента, пользующегося особыми льготами, и только со второго семестра. В переводе на полное государственное обеспечение чиновники отказали.
А жилищный вопрос небольшой группы инвалидов, сирот и малоимущих так и повис в воздухе. Никто не хочет решать его по закону, возможно потому, что тогда чиновникам, ответственным за принятие и исполнение такого решения, придётся отказаться от собственных интересов в пользу гражданского общества.
